Начало кинопроизводству дала фотография и первые кинопленки «работали» также, как фото. Фильмы снимали на пленку, покрытую светочувствительной эмульсией, получая негатив. Далее пленка подвергалась химической обработке – проявлялась.

Процесс проявки интересно описан Н.Ермиловым:
«При проявлении фильмы на ней чернеют те места, на которые действовал свет, и чернеют тем сильнее, чем сильнее свет действовал. Поэтому те места предмета съемки, которые были наиболее светлы или ярки, на проявленной фильме выйдут наиболее темными, а самые темные места предмета съемки, от которых свет или вовсе не исходил, или действовал на фильму очень слабо, выйдут или совсем светлыми, прозрачными, или слегка посеревшими. Таким образом, после съемки и проявления фильмы на ней все снятое получится в обратных тонах, т.е. все светлое темным, а все темное светлым... С негатива можно получать любое количество правильных, т.е. вполне соответствующих предмету съемки, отпечатков. Такие правильные отпечатки называются позитивами. На позитивах все черные места предмета съемки выйдут также черными, а белые белыми. Чтобы получить с негативной фильмы позитивный отпечаток на другой, чистой светочувствительной фильме, поступают очень просто: на чистую фильму накладывают негатив, полученный после проявления заснятой негативной фильмы, обработанный и высушенный, и пропускают через него свет. Попав на светочувствительную чистую позитивную фильму, свет произведет на ней такие изменения, что она в тех местах, где он подействовал, почернеет при проявлении. А так как свет, проходя сквозь негатив, мог проникнуть на позитивную фильму только чрез прозрачные и полупрозрачные места негатива, а сквозь темные места его проходить не мог, то понятно, что на позитивной фильме при проявлении почернеют те места, которые на негативе были светлыми, а те, которые на нем были темными, останутся на позитивной фильме светлыми. Другими словами, позитивное изображение уже будет вполне соответствовать предмету съемки, будет представлять точную с него копию. Эта позитивная фильма собственно и представляет ту кинокартину, которая служит для пропускания в проекционном кинематографе и которая дает на экране увеличенное изображение сцен с движением».

Несмотря на то, что фильмы выпускались черно-белыми, особое внимание уделялось цвету предметов, использовавшихся при съемках. Светочувствительная эмульсия, покрывавшая пленку, реагировала на цвета. Так, например, красный и желтый цвета на пленке были значительно темнее синего и голубого, что часто приводило к нарушению естественного соотношения тонов. Лучшим цветом считался серый, его различные оттенки.

Первые съемочные павильоны были построены наподобие больших фотоателье со стеклянными крышами и стенами. От солнца защищали белые занавески, никаких специальных технических приспособлений не было. Съемки проходили при дневном свете, редко дополняя его искусственным освещением. Все это не могло обеспечить нормальных условий для съемки, что в свою очередь отражалось на полученных негативах, которые не отличались высоким качеством.

Театр для съемки кинематографических картин

Л.Форестье, работавший у Ханжонкова, вспоминал:
«Ввиду небольшого капитала, вложенного Ханжонковым в кинопроизводство, соблюдался строгий режим экономии. Во время съемки очень редко делались дубли; негатив просматривался на экране; печатались только нужные куски. Интересно отметить, что за много лет применения такого способа отбора дублей я не помню случая, когда негативы были бы испорчены или хотя бы поцарапаны при просмотре».

Негативы и позитивы проявляли и сушили на деревянных рамках, позднее стали использовать барабаны для сушки пленки.

На российский кинорынок проекционные и копировальные аппараты поставляли иностранные фирмы, лучшими считались аппараты системы «Патэ» и «Гомон». Проекторы работали на «механической тяге» - их приводил в действие киномеханик, крутящий ручку. Большинство проекционных аппаратов работало на ацетиленовом или эфирно-кислородном освещении, что приводило к пожарам.

Из воспоминаний А.Ханжонкова:
«В Берлине удалось получить представительство фирмы «Теофиль Пате». Аппараты Теофиля не уступали по качеству аппаратам его парижских братьев, кроме того удалось получить еще представительство фирмы «Дейч-биоскоп». При подписании договора я добился права возврата неудачного образца и снижения цен на метр. Кроме этих представительств было получено представительство фирмы «Жорж Мандель», выпускавшей «поющие аппараты» «собственного изобретения».
Изобретение это заключалось в соединении гибким валом оси обтюратора киноаппарата с осью диска граммофона. Особый циферблат показывал одной стрелкой скорость движения киноаппарата, а другой - граммофона. Механику оставалось лишь следить за синхронизацией между изображением и звуком.
До этого я знал поющие аппараты «Гомон», но они были очень дороги».

Лучшую пленку предлагали фирмы «Кодак» и «Агфа». Без перфорации метр пленки стоил дешевле на 2 копейки и фирмой Ханжонкова были закуплены перфорационные машины «Дебри» для нанесения на пленку перфорации, что дало значительную экономию. Доход фирме приносила и съемка надписей для своих и импортных фильмов, для нее была специально приспособлена одна из старых камер «Урбан».

Из воспоминаний А.Ханжонкова:
«Иностранные надписи переводила О.М.Блажевич, лабораторией ведал Сиверсен, перешедший ко мне из фирмы «Гомон и Сиверсен»... Я купил оборудование этой лаборатории, состоявшее из съемочного аппарата конструкции самого Сиверсена, двух барабанов и трех кювет, а также съемочного аппарата «Урбан».
Копировальный аппарат конструкции Сиверсена состоял из деревянного ящика, куда помещалась лампа «Нернста» в 500 свечей; на передней стороне ящика было отверстие с пружинной рамой от проекционного аппарата «Пате». По этой раме и проходил мимо световой щели негатив и позитивная пленка; чтобы не было сдвига, негатив притормаживался. Ведущим механизмом служил барабанчик в 32 зуба от «гомоновского» проекционного аппарата (аппарат «Пате» имел только 16 зубьев). Копировочный аппарат приводился в движение мотором (в 0,1 Н. Р.) Негатив автоматически сматывался на бобину, а позитив шел прямо в мешок. Аппарат этот мог давать в час до 1500 метров откопированного позитива, т.е. в три, даже в четыре раза больше, чем известные в России аппараты «Пате» или «Вильямсона».
Барабан, на который наматывалось 50 метров пленки, состоял из двух велосипедных колес (диаметром 28 дюймов) на общей оси. Ободья этих колес соединялись между собой целым рядом медных пластин (которые от фиксажа покрывались серебряным налетам). Ось барабана поддерживалась двумя стойками и могла устанавливаться на верхние зарубки (на стойках) для погружения в кювету - для наматывания пленки. Для проявления, споласкивания и фиксирования барабан приводился в движение рукою, а для окончательной промывки - мотором от копировочного аппарата...
Лаборатория наша работала очень интенсивно. Через контору проходило в месяц 20-25 тысяч метров, и мы успевали снабжать их надписями и выпускать в срок. Однако, когда метраж картин стал удлиняться со 100 до 250 и 350 метров, лабораторию пришлось переоборудовать и расширить. Заказано было четыре удовых бака для проявления, фиксажа, промывки и окраски и несколько десятков 40-метровых рамок. Была устроена цементная цистерна с проточной водой для промывки, а за границей заказана добавочная аппаратура.
Отныне наша лаборатория приобрела вид настоящего производственного цеха с пропускной способностью 500 метров в сутки».

Лаборатория для проявления фильм

Помещение для высушивания фильмы